Синяя Лагуна выходит из берегов.

Все говорят о том, что будет высокий прилив. Однако уже при нынешнем уровне вод мы наблюдаем[,] как наша необыкновенная словесность производит на свет третий эпос в течение десятилетия.

Первый эпос руки и души Солженицына – его «Архипелаг», разумеется, а не вязальные романы, – «Архипелаг» – эпос Преисподней, его персонажи – души усопших. «Архипелаг» – всем им огромный памятник.

Эпос второй – собрание сочинений Александра Зиновьева. Он ближе по времени к нам – пятидесятые и шестидесятые годы. А посвящен его труд разным – скажем, ибо автор его логик – модусам давки у кормушки, состоянию вполне эпическому, потому что оно существует всегда, далеко и везде, описывалось же до сих пор дилетантски и фрагментарно. Отдадим должное умению, трезвому разуму и осведомленности автора. Нужно ведь быть искушенным в определениях размеров мысли и много чего иметь под руками, чтобы производить столь широкие постройки за малое время и в мегалитическом роде. По справедливости, это эпос, но эпос животный, его герои не люди, а свиньи.

Первый том Антологии Синей Лагуны (обещано еще четыре, шестьсот страниц в первом томе) – третий по счету эпос, но первый эпос о людях. Мы их знали, видели, слышали, мы с ними пели, ели, пили, спали и мы – они сами. И в новой поэме мы продолжаем действовать в истинно человеческом образе, как творящие сущности.

Авторы – один безумец, второй слепец, какими и подобает быть творцам эпических созданий. Оба они – никто, и оба они – мы. Так свойственно эпическим поэтам: друзья и их недруги в эпосе смотрят героями.

Я рад, что с толку сбиты профессоры: они привыкли, чтобы поэтов было два-три на полвека, один самый главный, а здесь нас стало разом сто тридцать, и все живы, и кто хорош им сразу не понять.

Я очень рад тому, что видимая литература, наконец, физически умерла – ее моральная кончина наступила еще в тридцатые годы, когда выяснилось, что петь и лгать можно[,] по-видимому, одним и тем же местом. Я могу теперь даже объяснить на примере из низшей жизни, что заполняющие основу двух десятков посюсторонних журналов типографические потоки суть то же, чем были в триасовом периоде в мире животных кишечнополосные рядом с развивающейся формой, например, позвоночными. Первые, разумеется[,] не исчезли, когда возникли вторые, но их бытие так и осталось на уровне первых реакций, как и эта словесность. Ее сделали официальной – «там», ее же везут сюда оттиснутые персонажи Зиновьева, вывернув лишь наоборот рукава, но легко узнаваемые по ноздрям, привычным к стелющемуся пару.

Но все это пустое по сравнению с высокой радостью бытия в эпосе, рядом с жизнью в духе нового рыцарства.

Похвалим ККК и К за их гомерический подвиг. Пока мы только овладели побережьем. Впереди десятилетняя осада, я, однако, надеюсь, вскоре увидеть как наш Демодок, приделав вилы к кифаре, тащит вокруг пылающих стен своего главного недруга за прибитые пятки.

Не забудем сказать доброе слово Джону Болту, всего этого знаменательного предприятия Меценату и Писистрату.

Воздадим хвалы Всевышнему, сотворившему в своих тайных промыслах широкие земли Техаса ради благополучного завершения нашей Одиссеи и Мениппеи.

10 янв[аря] [19]81

Тибериас