Да, я запрашивал Самарина о Тарсисе. В общем я так и объяснял себе это дело. Но я не знал, что о судьбе, постигшей Тарсиса еще в августе, стало известно только сейчас. «Синюю муху» Тарсиса я видел прошлым летом в Оксфорде, видел и «Красное и черное». Но догадаться, кто автор, не мог — мне только сказали, что его имя встречается в моей книге о советской литературе. Я, действительно, пользовался его книгой «Современные русские писатели», и он фигурирует у меня в примечаниях и в библиографии. Никаких других писаний его я не знал.

Самарину я позволил себе сделать небольшой «выговор» за то, что он написал о поэме Ахматовой (об этом же написал в Н<овом> Р<усском> С<лове> и Гринберг, а сам Самарин с тех пор «покаялся»), а также за то, что он напомнил о «Востокове»: этого не следовало сейчас делать, ведь Востоков сравнительно недавно освобожден досрочно по амнистии из тюрьмы, куда он попал за напечатанные книги заграницей и переписку с Западом; он был приговорен к 4½ годам.

Сегодня прочитал в «Лит<ературной> Газете» заметку о себе: «Г-ну Струве холодно…». Пикантно, что она напечатана в одном номере с поистине «морозной» речью Ильичева; думаю, что это неслучайно и что она, может быть, исходит от кого-то, кто втайне разделяет высказанное мною мнение — такие люди сидят и в «Литературке».