Я с некоторым удивлением и – не скрою – огорчением узнал из «Нового Русского Слова», что посланные мною Вам для «Граней» стихотворения Бродского напечатаны в… «Посеве». Не могу не выразить своего удивления и не сказать, что, знай я, что это может случиться, я бы не посылал Вам стихов Бродского. Я посылал их для «Граней», а не для «Посева». И Вы просили их у меня для «Граней». Дело не только в том или ином моем отношении к «Посеву» как изданию определенной политической организации. Не так давно на Западе получено письмо от Бродского с протестом против публикации его стихов, и от его друзей просьба не печатать их – мол, может повредить ожидаемой его реабилитации. Мне известно, что не все его друзья так относятся, и я еще недавно получил от некоторых из них новые его стихи; но все они боятся политического раздувания дела. На меня уже было оказано давление, чтобы я остановил публикацию своего сборника (он только что вышел). Я с этим не согласен, я считаю, что печатание не может повредить Б<родско>му, а если уж что, может ему помочь. Но именно печатание его как поэта, с подчеркиванием его поэтической значительности (так я прежде всего смотрел на свой сборник, который дает наиболее полное и ясное представление о Бродском как поэте). С этой точки зрения появление стихов Б<родского> в «Гранях» – одно, а в «Посеве» – совсем другое, ибо «Посев» издание прежде всего политическое.

Я считаю, что Вы во всяком случае должны были запросить меня, прежде чем отдавать стихи в «Посев» (если Вы не проводите различия между двумя изданиями, это Ваше дело – я его провожу, и, кажется, уже имел случай писать Вам, что, сотрудничая в «Гранях», не стал бы сотрудничать в «Посеве»). Мне, к сожалению, придется учесть это на будущее время. Но я позволю себе не сомневаться, что стихи из «Синтаксиса» Вы не будете печатать в «Посеве».