Кстати, вразумите Вы Перелешина! Он не только пишет ненужные эпиграммы на Бродского — лягает лежачего, беззащитного человека, но и в сегодняшнем письме мне пишет о нем совершенно непристойные вещи, а именно:

Мне казалось, что Вы были как-то причастны к изданию ужасной книги Бродского. О его освобождении я ничего не знал, а просто вспомнил почему-то его имя, очень удобное для акростиха. Смысл же в том, что благодаря ссылке Бродский «вышел в мученики» и заодно в поэты. И преисполнился такой благодарности к судье, приговорившему его к ссылке, что считал бы за честь с ним (или с нею) подружиться. Будет сидеть тихо, и о нем забудут даже в Зарубежьи. Россия о нем ничего не знает.

Между прочим, мне любопытно, о какой книге он говорит: о первой или о второй? Похоже, что о первой он даже не знает. (Подчеркнутое в письме подчеркнуто мною).

P. S. Я написал Перелешину, что то, что он пишет о Бродском, и неверно, и непристойно.