Мне бы хотелось этот рассказ начать детским стишком. Вот он:

Как-то раз на дне стакана
Карлик встретил великана
– Как же ты пролез в стакан? –
Удивился великан!

Этот детский стишок написал поэт Генрих Сапгир.

Это было давно, а недавно мне из Кельна пришло письмо от профессора Вольфганга Казака, известного пропагандиста русской авангардной поэзии и прозы 20 века. Для своего справочника по современной русско-советской литературе профессор Казак хотел получить у меня сведения о публикациях Генриха Сапгира в Советском Союзе. Интересовался он также и принадлежностью Сапгира к союзу советских писателей.

Ответить на эти вопросы однозначно, как ни странно, было нелегко. С одной стороны, у Генриха Сапгира в Советском Союзе – сотни публикаций. У него вышли десятки стихотворных сборников. С другой стороны, – лишь одно стихотворение из опубликованных было им написано, так сказать, для себя. Это стихотворение напечатал журнал «Природа». Написал его поэт в шестнадцатилетнем возрасте, еще не помышляя о той странной карьере, которая ему предстояла.

Оно начиналось так:

Гудит ночное плоскогорье
От топота копыт,
И жеребенок, матке вторя,
Испуганно храпит...

Поэт Генрих Сапгир, написавший «в стол» десятки глубоких, блестящих, вдохновенных стихов и поэм, – существует для советского читателя в основном как детский писатель, уважаемый, талантливый, любимый малышами и родителями. Несколько поколений школьников учатся читать по «Букварю», который написан Сапгиром. Сапгир живет на стыке двух слоев советской культуры, советского искусства.

Если структуру совкультуры разметить по вертикали, получится следующее: нормальные, надземные этажи отведены под официальное искусство. Нонконформисты разместились более или менее в подполье. Детская литература – в полуподвале. И началось это еще в далекие послереволюционные годы.

Надо сказать, что советская детская литература – явление вообще уникальное, не только для отечественной, но и для мировой изящной словесности. Показательно то, что нигде в мире родители не берегут детские книги так, как у нас на родине. Берегут, не давая рвать детишкам. Сохраняют на взрослой библиотечной полке.

Взрослые давно разобрались в огромной ценности литературы для детей. Ее, такую, какая она есть сейчас, изобрел Корней Иванович Чуковский. Он первым понял, какие невероятные возможности скрыты в цветных тоненьких книжках! Его открытие состояло в том, что литература для детей и детская литература – не тождественные понятия.

И появились стихи – полные скрытых смыслов, недомолвок, эквилибристики. К счастью для миллионов советских детей, цензура так и не увидела ернического подмигивания Корнея Ивановича. Этот лукавейший из еретиков спас от разорения русский язык. Победил в соревновании с «новоречью». С тех пор миллионы детей уже не могут стать железобетонными – они знают наизусть «Муху-Цокотуху» и «Айболита»...

Потом новая блестящая плеяда вызвездила на арене литературы в тридцатых. Обэриуты, в разгар Большого террора, понимая, что обречены, писали для детей свои феерические, изысканные стихи! Нет, вернее не писали, а плясали над бездной, – и сгинули в ней...

И вот в шестидесятые годы – новый всплеск. И за него надо благодарить опять-таки определенного человека. Его звали Юрий Павлович Тимофеев. В шестидесятые годы он стал главным редактором издательства «Малыш». До Тимофеева «Малыш» влачил жалкое существование, издавая халтурные, серые книжки-раскладушки для «горшочников». После воцарения Юрия Павловича «Малыш» уподобился ленинградским журналам тридцатых годов «Ежу» и «Чижу», приютившим обэриутов – Хармса, Олейникова, Введенского.

Тимофеев предложил писать стихи для детей Сапгиру и Холину, корифеям тогдашней неофициальной поэзии. И они согласились.

Сапгир и Холин стали писать детские стихи, вкладывая в них все свое взрослое озорство и мастерство, все умение, всю любовь к слову. Тут-то и начали коллекционировать детские книжки папы и мамы. Сапгир и Холин были одними из первых новых классиков советской детской литературы.

Что же касается второго вопроса уважаемого профессора Вольфганга Казака – о членстве Сапгира в союзе советских писателей – вопрос опять же заставил меня призадуматься.

В секретариате союза советских писателей хранится список членов союза. Там три графы. В первой – те, кого приняли. Во второй – те, кого исключили. В третьей графе – «спорные дела» – одна фамилия – Сапгир.

Генрих Сапгир на всю жизнь – полупринят в союз советских писателей. Когда-то, после чуть не двадцатого сборника стихов, выпущенного советскими детскими издательствами, комиссия в полном составе проголосовала за его прием в союз. Оставалось подписать членский билет. И тут выступил тогдашний первый секретарь союза писателей Ильин. Он огласил донос на Сапгира: тот-де – автор неподцензурных, чуть не порнографических стихов. Эта история – как в капле воды отразила ситуацию, в которой навсегда должен оставаться Сапгир – да и вообще, настоящая литература, на которую напялили маску клоуна.

В 1979 году вышел альманах «Метрополь». Вначале его собирались предложить официальным издательствам. Скандал с «Метрополем» широко известен. Сапгир дал туда несколько взрослых стихов. Он отбирал их очень тщательно – считал[,] что отобрал нечто нейтральное.

Как известно, «Метрополь» вышел на Западе в 1979 году. Ни одной детской книги у Сапгира после 1979 года не было напечатано ни в одном советском детском издательстве!

...В зарубежных советских книжных магазинах – раздолье и разорение для книголюба. Там все, что может пожелать читатель и собиратель, – правда, по ценам советского «черного» рынка. Только вот раздел детских книг в этих закромах какой-то убогий. Крылов, Михалков, народные сказки – это пожалуйста! Но нет Хармса, нет Введенского, нет Сапгира, Холина. Нет настоящей детской новой литературы. Нет – и все тут! Не ходкий, говорят, товар...