Дорогой Глеб Петрович,     

пожалуйста, простите за промедление с отправкой Вам прилагаемого чека за «Реквием». У меня это просто вылетело из головы. Да, мне было бы интересно взглянуть на копии статей о поэме А.А.А. Сочинение Кима я прочитал с большим интересом – с некоторой тревогой. Должен сказать, что упоминания «Х» и «мемуаров московских и ленинградских писателей» (не забывайте, что мемуар О<ксмана> был подписан «ленинградский литератор») были слишком точны, чтобы оставить их без внимания, особенно в связи с упоминанием «каналов» к Вам. Из этого могу заключить лишь, что «Берклийское дело» подробно известно и документировано – не только в результате слежки за мной и [Кэтрин] Ф<ойер> во время нашего пребывания там, но и из бумаг, найденных позже у О<ксмана>. Более того, два печатных материала и намеки на Берклийское дело (нападка на меня и рассказ Кима) говорят о настораживающем и к тому же публичном обыгрывании этой темы черносотенцами. Кроме того, публикация обоих этих материалов совпала с делом Баргхорна, а значит они могут быть частью одной и той же «кампании», показывающей, что консерваторы могут крепко вцепиться в «Берклийское дело» и похожие инциденты.

Поэтому, мне кажется, необходимо соблюдать осторожность, отвечая на эти упоминания о Вас, обо мне или о ком бы то ни было еще, кто имеет отношение к этим нападкам. <…> Если вкратце, то я считаю, что лучше всего было бы проигнорировать сочинение Кима в печати, особенно в эмигрантских газетах, пока об этом не станет известно больше.

Всего доброго,

Мартин