В издательстве «Имка-Пресс» в Париже вышла крайне своеобразная книга, которая захватывает читателя и читается с неослабевающим интересом с первой и до последней страницы. Название книги – «Жизнь и необычайное приключения солдата Ивана Чонкина» с подзаголовком «Роман-анекдот в пяти частях». Автор романа непокорный Владимир Войнович.

Одно время предполагалось, что еще при жизни А.Т. Твардовского этот роман появился в «Новом мире». Во всяком случае в объявлении о содержании «Нового мира» на ближайшее будущее этот роман был указан, но он так в «Новом мире» и не появился. Почему? Да, видимо, по той же самой причине, почему [«]Новый мир[»] перестал печатать Солженицына: хрущевская оттепель сменилась брежневскими заморозками, и роман-анекдот в пяти частях Владимира Войновича оказался не к партийно-пропагандному двору.

Позднее в выходящем во Франкфурте-на-Майне в Западной Германии русском журнале «Грани» появились начальные главы этого романа. А вот теперь сравнительно недавно этот роман-анекдот в пяти частях вышел отдельным изданием. В чем же значение романа?

В Советском Союзе есть три направления, по которым движется и развивается русский язык. Одно направление – книжное, другое – газетное и третье – самое ценное, живое и современное – разговорное. Путем совмещения литературного языка с живым говором русской речи шли Александр Галич, Владимир Высоцкий, Булат Окуджава. Тем же путем идет в прозе Владимир Войнович.

Тут налицо несомненное сходство, но есть и существенное различие: Владимир Войнович преобразил и облагородил язык анекдотов, бытующих в современной русской народной среде. И в этом смысле никто не может с ним сравнится – никто так не чувствует язык анекдотов и так виртуозно не преображает его, как он.

В то же время было бы ошибкой полагать, что Владимир Войнович обрывает преемственную связь с прошлым: наоборот, он сохраняет ее, но так, что заимствованное в давно прошедшем кажется необычайным и новым. Так, совершенно несомненно, что на «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» оказали воздействие солдатские сказы второй половины XVIII–XIX вв. Это сказы о героической жизни и необычайных подвигах солдата Фомы Беренникова. Чонкин может считаться праправнуком Фомы Беренникова. Кроме того, на книгу «Жизнь и необычайное приключения солдата Ивана Чонкина» оказали некоторое воздействие комические фильмы Чарли Чаплина, в частности фильм из времен Первой мировой войны. Именно отсюда неповторимое сочетание характера русского солдатского сказа с трагикомическим мультипликационным эпосом. И именно отсюда сочетание бесшабашного веселя с грустью и горечью. Можно сказать, что книга Владимира Войновича «Жизнь и необычайное приключения солдата Ивана Чонкина» – это трагикомический гротеск, в котором есть веселье сквозь грусть и слезы. Вот как Владимир Войнович характеризует своего героя:

«Дорогой читатель! Вы уже, конечно, обратили внимание на то, что боец последнего года службы Иван Чонкин был маленького роста, кривоногий, да еще и с красными ушами. “И что это за нелепая фигура! скажете вы возмущенно. – Где тут пример для подрастающего поколения? И где автор увидел такого в кавычках героя?” И я, автор, прижатый к стенке и пойманный, что называется, с поличным, должен буду признаться, что нигде я его не видел, выдумал из своей головы и вовсе не для примера, а просто от нечего делать. “Допустим, это так – скажете вы недоверчиво, – но зачем же выдумывать? Неужели автор не мог взять из жизни настоящего воина-богатыря, высокого, стройного, дисциплинированного, отличника учебно-боевой и политической подготовки?” Мог бы, конечно, да не успел. Всех отличников расхватали, и мне вот достался Чонкин. Я сперва огорчался, потом смирился. Ведь герой книги, он как ребенок – какой получился, такой и есть, за окошко не выбросишь. У других, может, дети и получше, и поумнее, а свой все равно всех дороже, потому что свой».

Солдат Иван Чонкин всем своим обликом, всей своей деятельностью является укором советскому политическому плакату, на котором изображен идеальный, с точки зрения коммунистической пропаганды, солдат советской армии. Чонкин и увалень, и устава не знает, и «несознательные» вопросы задает на уроках политграмоты и, вообще, кажется, что это не солдат, а недоразумение. Однако читателю ясно, что это чисто внешнее, которое никак не связано с внутренней сущностью таких людей, как Чонкин. В Чонкине и таких, как Чонкин, воплощен инстинкт самосохранения нации. Не бумажные, не плакатные сверхгерои выстрадали победу России над Гитлером, а именно такие вот Чонкины, которых презирали и над которыми всячески измывались образцово-показательные герои сталинского типа.

Роман-анекдот Владимира Войновича написан необыкновенно живо. В нем выведены люди колхозной деревни и Советской провинции не сфотографированные с натуры, а показанные как гротескные обобщения, как типы.

Действие романа происходит перед Второй мировой войной и после нее. Как ни тяжело русскому человеку, как ни угнетает его боготворимый отец народов с тяжелыми усами и трубкой во рту, а со своей земли русской не уйдет и ее в обиду не даст.

Особенность романа о жизни и приключениях солдата Ивана Чонкина в том и состоит, что живые люди как бы подхватываются сильным порывом ветра и переносятся из реального пространства в пространство мультипликационное, гротескное: живые люди, попадая в на редкость забавные, невероятные трагикомические ситуации, ведут себя и действуют как рисованные человечки. Но вот что особенно важно отметить: оба пространства взаимно дополняют и углубляют друг друга, как это ни парадоксально.

«Смешное – казнь уродливых нелепостей», – говорит Белинский. И читатель этой веселой, грустной и странной книги как бы присутствует при расстреле автором уродливых нелепостей советского бытия.

Нерадивый солдат Иван Чонкин проявляет мужество и бесстрашие, не изменяя присяге и честно исполняя солдатский долг. «Если погибну, – пишет Чонкин – прошу считать коммунистом». Чем же его наградили за то, что он не за страх, а за совесть служил Советскому Союзу? Арестом и судом по вздорному, нелепому обвинению в измене родине.

В романе Войновича мы читаем:

«Вскоре после ухода полка жители Красного увидели выезжающую со двора Чонкина полуторку. Лейтенант сидел в кабине рядом с шофером. Остальные четверо держали за руки стоявшего в кузове Чонкина, который, впрочем, не вырывался. За машиной, рыдая и спотыкаясь, бежала Нюра (невеста Чонкина). Косынка сбилась на плечи, волосы растрепались.

– Ваня! – кричала Нюра, давясь от рыданий, – Ванечка! – и на бегу тянула руки к машине.

Чтобы прекратить это безобразие, лейтенант приказал шоферу ехать быстрее. Шофер прибавил газу. Нюра не выдержала соревнование с машиной и, споткнувшись напоследок, упала. Но и лежа продолжала тянуть руки в сторону быстро удалявшейся машины. Сердце Чонкина заныло от жалости к Нюре. Он рванулся, но не тут-то было, его крепко держали.

– Нюрка! – закричал он, отчаянно мотая головой, – не плачь, Нюрка. Я еще вернусь!»

Последнюю записку Чонкина прочитал колхозник Гладышев. И Владимир Войнович так заканчивает свой роман:

«– Господи! – вскрикнул Гладышев и впервые за много лет перекрестился».

Так, забавное, мультипликационное переключается в драматически-реалистический план и становится исторической правдой послевоенной сталинской действительности.

Ни один советский журнал, ни одно советское издательство не дерзнет, конечно, перепечатать роман Владимира Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина». И надо быть благодарным издательству Имка-Пресс за то, что оно переиздало эту яркую, незабываемую книгу.