Первая книга альманаха «Воздушные пути», посвященная Борису Пастернаку по случаю его семидесятилетия, вышла в 1960 году; Пастернак ее прочел. Название сборника взято пастернаковское, по одному из его рассказов, «чтобы подчеркнуть мнимость преград, возводимых между нами на земле» (как заявила редакция в первой книге).

Нынче вышла четвертая, помеченная 1965 годом. Она, как и ее предшественницы, твердо держит взятый курс. Это курс настоящей русской литературы, русской мысли – гуманистической, передовой и внутренне свободной. Конечно, в силу обстоятельств, альманах «Воздушные пути» содержит преимущественно историко-литературный материал и в собственном смысле этого слова, и в том смысле, что часто печатает произведения, уже ставшие литературными памятниками; все же, на мой взгляд, «В<оздушные> П<ути>» свободен от литературоведения. Зато в нем – «литературознание», т.е. действительное и верное знание литературы, ее качеств и ее людей[.] Редактор-издатель Р.Н. Гринберг ведет альманах на очень высоком уровне и каждый выпуск «В<оздушных> п<утей>» представляется немаловажным событием в российском культурном процессе.

А возводимые преграды и в самом деле – мнимые, несмотря на их вещественную неоспоримость. «В<оздушные> п<ути>» публикует тексты не только живших, но и ныне живущих в Советском Союзе авторов, например, Анны Ахматовой – без ведома этих писателей (живущих) – и все равно духовные связи налицо. Вот, в четвертой книге помещены наброски Б. Пастернака к фантазии «Поэма о ближнем», воспоминания Ахматовой о художнике Модильяни и о Мандельштаме, стихи Мандельштама – и наряду с этим, стихи терзаемого глупыми бесами ведомственного коммунизма Иосифа Бродского, произведения свободных – Ивана Елагина, Игоря Чиннова, Владимира Вейдле, Николая Ульянова, и тут же: советский поэт Михаил Русалкин (псевдоним)…

Свободные и несвободные политически, живые и мертвые физически, писатели различных эпох, свойств и судеб – встречаются на страницах зарубежного (отлично издаваемого) сборника – и все духовно живы, духовно свободны.

Четвертая книга плотно наполнена: на 303 страницах уместились писания двадцати авторов, да еще письма В.Д. Набокова (1908) и стенографический отчет о суде над И. Бродским. Последнее – документ величайшего позора, которым сама себя заклеймила диктатура в последние годы. Очень хорошо распределен в четвертой книге «В<оздушных> п<утей>» материал. Три больших раздела: Воспоминания, Философские темы и Вопросы литературы. Сообразно этому, смысловому, а не жанровому, делению, несколько стихотворений Иосифа Бродского (творчество его ждет зрелых суждений и, будем надеяться, дождется; моя художественная совесть не позволяет отпустить парочку похвальных эпитетов вроде «удивительные», хотя они и впрямь удивительные) – стихи Бродского попали в раздел воспоминаний.

Говоря об Амедео Модильяни, с которым была дружна в его и своей юности, Анна Ахматова приводит чрезвычайно интересные и ценные для понимания личности художника вещи (и для полноты ее собственного духовного портрета тоже). «Над аполлоновской живописью (“Мир искуств” [sic!]) Модильяни откровенно смеялся». Смеялся он, думается, потому, что хорошо понимал, какими средствами надо двигать искусство вперед. Ахматова не высказывает по этому поводу своего мнения. Можно однако убедиться, что у нее, достигшей мудрости, мнение о путях русского искусства вовсе не совпадает с умилительными акафистами, воспеваемыми у нас «Серебряному веку». Ахматова судит о делах искусства зорко и трезво. В воспоминаниях о Мандельштаме нет у нее никакой слезливости, а есть точное понимание и личности[,] и дела этого поэта. И по заслугам достается от нее охотникам до остреньких, но несвежих мемуарных кушаний, приготовляемых на потребу «невзыскательных потребителей».

Заново и по[-]новому прочлись необыкновенно интересные по психологической тонкости и явственности отрывки из автобиографии Владислава Ходасевича (они печатались в «Возрождении» за 1933 г.).

Не могу пересказывать здесь все содержание четвертой книги «В<оздушных> п<утей>», да нет в этом и надобности. В разделе философских тем читатель найдет пять стихотворений Осипа Мандельштама воронежского периода и новые стихи Ивана Елагина. Тема последних – время и пространство; стихи прекрасные, мучительные и, хочется сказать, «документально точные». «Шестая печать», статья Николая Ульянова, снабженная аж четырьмя мрачными эпиграфами из В. Брюсова, Вл. Соловьева, Н. Бердяева и О. Мандельштама, не менее мрачна. «Мы – дети заката». «Земля, как неспособный студент, много раз проваливалась на экзаменах. Теперешний ее экзамен – последний». «Ясно видим апокалипсического Агнца, снимающего шестую печать…» О, Господи! Дан же некоторым писателям эдакий дар Кассандры.

Чехова нет на них, на прорицателей!

В разделе вопросов литературы очень любопытна статья Бориса Филиппова о Николае Клюеве, «Парадоксы звукописи» Юрия Иваска, статья Федора Степуна «Историософское и политическое миросозерцание А. Блока», статья Владимира Вейдле «О любви к стихам» и весьма литературные стихи его же.

И еще стихи: Игоря Чиннова и Михаила Русалкина. Те и другие пессимистические, но у советского поэта пессимизм более энергичный, а у зарубежного утонченный, как и его, замысловатой простоты, изысканная форма.