НИКОЛАЙ Аржак, советский нелегальный автор уже известен в эмиграции своей едкой сатирой на советскую действительность «Говорит Москва».

В своей новой книге, содержащей два рассказа – «Руки» и «Человек из Минапа», Николай Аржак проявляет ту же талантливость и формальное умение и ту же едкость и иронию, в изображении советской действительности.

Читая Николая Аржака, невольно вспоминаешь другие подпольные повести, - «Сказание о синей мухе», неизвестного автора, появившееся сначала в 52-ой книге журнала «Грани», вышедшее затем отдельным изданием, и нашумевшие в 1961 году «Фантастические повести» Абрама Терца.

Во всех этих книгах есть общие черты.

Это, во-первых, их направленность, т.е. изображение отрицательных сторон советской действительности и психологии запуганного советского обывателя, таящего в себе протест, который нельзя выразить иначе как в самых эзоповских, подпольных формах, и самодовольную тупость представителей коммунистической идеологии («Синяя муха») или коммунистической практики («Говорит Москва», «Руки», «Человек из Минапа»).

Вторая, уже чисто писательская общая особенность названных авторов – это их общий прием нарочито доведенных до абсурда ситуаций советской жизни и выводов, которые можно было бы сделать из коммунистической доктрины.

Есть еще одна общая черта у них – пристрастие к рискованным и тоже будто нарочно подчеркнутым эротическим эпизодам.

Подобно тому, как восточной литературе считаются вполне допустимыми самые реалистические изображения эротического порядка и все называется «без покровов», подпольные писатели в Советской России как будто в виде протеста против приглаженной благопристойности соцреализма усвоили себе эту манеру.

И автор «Синей мухи», и Абрам Терц, и Н. Аржак с откровенностью, похожей иногда на цинизм, любят изображать сцены весьма рискованные.

А сюжет «Человека из Минапа» весь построен на анекдотической способности студента Володи Залесcкого производить, по желанию, младенцев мужского или женского пола.

Седьмой по счету из числа мужей, жены которых решили заранее определить пол будущего ребенка, застав свою супругу с Володей «в ситуации, для которой, как пишут газеты комментарии излишни», приносит на него жалобу в Минап. 

Но тут, во время разбирательства «дела студента IV курса комсомольца Владимира Залесского», благодаря идее, внезапно пришедшей в голову парторгу института Бронину, вместо исключения из института, Залесский попадает в «отличники».  

Власти увлеклись идеей нормирования рождений девочек или мальчиков, Залесский поставлен во главе столь важного для социалистического строительства предприятия, «а всякие там буржуазные предрассудки – долой!».

Но, увы, талант Залесского оказался на деле, глубоко индивидуальным, никого другого он своему «делу» научить не мог.

«Руки» – рассказ отставного чекиста, написан вполне реалистически.

Это – жуткая исповедь рабочего, члена коммунистической партии, которого, в порядке партийной дисциплины, заставили стать исполнителем смертных приговоров в ЧеКа.

Однажды, когда ему пришлось расстреливать очередного приговоренного, священника, выстрелы вдруг оказались безрезультатными – товарищи подшутили над ним и зарядили его маузер холостыми патронами.

Потрясенный, чекист получил нервное заболевание, руки у него стали трястись и ему пришлось переключиться на другую работу.

Н. Аржак ведет рассказ от лица чекиста.

Язык чекиста сочен и красочен, он совершенно не понимает гнусности своего занятия, рассказывая  как о чем-то вполне естественном, и тем самым еще рельефней оттеняет атмосферу своей среды и своей партийной идеологии.