Yuri Terapiano. Review of Novyi Zhurnal, Issue 91, 1968
- Yuri Terapiano. Review of Novyi Zhurnal, Issue 91, 1968
-
Title
- Review
-
Source Type
- Yuri Terapiano
-
Author
- Kolyma Tales
-
Publication
В кругах, близких к Осипу Мандельштаму, известны подробности его гибели, не соответствующие многим ходящим за рубежом рассказам. Нужно все-таки надеяться, что когда-нибудь мы узнаем всю правду о последних месяцах жизни поэта.
Мне кажется, особенно сейчас, когда о том, что было с О. Мандельштамом в пересыльном лагере, известно лишь понаслышке, не следовало бы превращать его смерть в сюжет литературного произведения.
Мы всегда с большим интересом читали «Колымские рассказы» В. Т. Шаламова и главное в них для нас была их подлинность, хотя и по форме Шаламов талантливый рассказчик.
Именно поэтому первый эпизод в «Колымских рассказах», помещенных в этом выпуске «Нового Журнала», «Шерри-бренди», с эпиграфом из стихотворения О. Мандельштама нас несколько неприятно задевает.
Прямо Осип Мандельштам в рассказе не назван, но любой читатель, слышавший о его гибели, сразу же поймет, что «Поэт», о котором идет речь у Шаламова, – Мандельштам.
Особенно неприятны рассуждения «поэта»:
…«Его называли первым русским поэтом, и он части верил, что это действительно так. Он верил в бессмертие своих стихов. У него не было учеников, но разве они нужны поэту? Он писал прозу – плохую»…
На каком основании В. Шаламов заставляет Мандельштама так отзываться о своей прозе и считает, что Мандельштам не оказал влияния ни на кого из современных поэтов?
В других эпизодах – «Сгущенное молоко», «Плотники» и «Хлеб» столько «человеческого», столько трагичного, что хотелось бы верить в их подлинность.
Details of Osip Mandelshtam’s death, known in his close circles, do not match the stories circulating abroad. We still must hope that some day we will find out the whole truth about the last months of the poet’s life.
It seems to me, especially now, when what happened to O. Mandelshtam in the transit camp is only known by hearsay, that his death should not be turned into a literary plot.
We have always read V.T. Shalamov’s “Kolyma Tales” with great interest, and the authenticity was the main thing in them, although Shalamov is also a talented storyteller formally.
This is exactly why the first episode in “Kolyma Tales” included in this issue of Novyi Zhurnal, “Cherry Brandy,” with an epigraph from O. Mandelshtam’s poem, somewhat unpleasantly hurts us.
Osip Mandelshtam is not directly named in the story, but any reader who has heard of his death will immediately understand that the “Poet” Shalamov speaks of is Mandelshtam.
The “poet’s” reasoning is especially unpleasant:
…“He was called the first Russian poet, and he partly believed that this was so. He believed in the immortality of his poems. He had no students, but does a poet really need them? He wrote prose – poorly…”
On what basis does V. Shalamov make Mandelshtam speak of his prose in such a way and thinks that Mandelstam had no influence on any of the contemporary poets?
In other episodes – “Condensed milk,” “Carpenters,” and “Bread,” there is so much “humanity,” so much tragedy, that I would like to believe in their authenticity.